ॐ
Автор
"Возможно, мы найдем, сокрытый внутри,
ключ к совершенному изменению,
когда провалятся все остальные попытки".
Шри Ауробиндо. "Савитри"
Все секреты просты.
Потому что Истина проста. Это самая простая вещь в мире — вот почему мы не видим ее. В мире есть лишь одна Вещь, а не две — и это начали осознавать современные физики и математики, но это прекрасно знает ребенок, улыбающийся волнам, набегающим на солнечный берег, где одна и та же пена кажется накатывающей с начала времен, припоминая великий ритм, который льется из древней памяти и сплетает дни и печали в одну единую историю, столь старую, что она ощущается как неизменное присутствие, столь охватывающую в своей грандиозности, что она объемлет даже скольжение морских чаек. И все содержится в одной секунде, итог всех веков и всех душ, все внутри одной единственной маленькой точки, сверкнувшей на мгновение в бурной пене. Но мы утратили эту точку, и ту улыбку и звенящую секунду. Так что мы пытаемся воссоздать то Единство простым сложением: 1+1+1+... уподобляясь своим компьютерам, как если бы сумма всевозможного знания с любого постижимого направления могла бы дать, в конце концов, правильную ноту, одну лишь ноту, которая порождает всю песню и движет мирами и сердцем позабытого ребенка. Мы пытались сфабриковать эту простоту на каждом углу, но чем больше у нас "умных" кнопок, тем дальше от нас летает птица и тем дальше от нас улыбка — даже сверкающая пена загрязняется нашими уравнениями. Мы даже не полностью уверены, что наше тело все еще наше — безукоризненная Машина поглотила все.
Все же та одна Вещь — это одна-единственная Сила, поскольку то, что сияет в одной точке, сияет также во всех остальных. Как только это понято, то понято и все остальное; в мире есть лишь одна Сила, а не две. Даже ребенок знает это: он король, он неуязвим. Но ребенок подрастает и забывает это. И выросшие люди, все нации и цивилизации, все на свой особый манер искали Великий Секрет, этот простой секрет — через войны и завоевания, через магию и медитации, через красоту, науку или религию. Хотя, по правде говоря, мы не знаем, кто достиг большего: строитель ли Акрополя, фивейский маг, американский астронавт или цистерцианский монах, ведь один отвергал жизнь, чтобы понять ее, другой пытался охватить ее всю, не понимая ничего, третий оставил за собой след прекрасного, а четвертый — белесый хвост в неизменных небесах — мы всего лишь последние в этом списке, ничего более. И мы все еще не нашли своей магии. Точка, могущественная маленькая точка все еще ожидает нас на открытом пляже мира; она сияет для каждого, кто поймает ее, как она сияла и прежде, прежде чем стали мы человеческими существами.
Однако другие люди прикасались к Секрету. Возможно, древние греки знали его, и египтяне, и уж точно — риши ведических времен. Но секреты подобны цветам благоухающего дерева; у них свое время, время роста и время внезапного расцвета. Есть "время" для всего: для покорения звезд над нашими головами и пролета баклана над покрытой пеной скалой, и, возможно, даже для самой пены, выброшенной из гребня волны; все движется в едином ритуале. Человек тоже. У секрета, то есть, у знания и силы, есть собственное время; одна маленькая клетка, более развитая, чем другие, не может воплотить силу своего знания, то есть, изменить мир, ускорить расцвет великого дерева, пока не будет готова эволюционная почва.
Но это время пришло.
Оно пришло, оно вспыхивает по всей земле, даже если его невидимые цветы все еще выглядят как гнойное кипение: студенты обезглавили статую Ганди в Калькутте, старые боги низвергнуты, а умы, накормленные интеллектом и философией, взывают к разрушению и призывают чужеземных Варваров помочь им разрушить собственную тюрьму, как делали это древние римляне; другие молятся на химический рай — одно лучше другого! И земля задыхается и стонет через все свои трещины, свои несчетные трещины, через все клетки своего великого тела в процессе трансформации. Так называемое зло нашего времени — это новое рождение под маской, с которым мы не знаем, как обращаться. Мы перед лицом нового эволюционного кризиса, столь же радикального, как первая человеческая мутация в среде больших обезьян.
Но поскольку земное тело одно, то и лекарство одно, как и Истина, и единственная преображенная точка преобразит все остальные. Однако, эта точка не будет найдена в улучшении наших законов, наших систем или наук, наших религий, философских школ или всяческих "измов" — все это части старой Машинерии; это не какая-то одна "гайка" должна быть подтянута, добавлена или где-то улучшена: мы задыхаемся "по-черному". Более того, эта точка не имеет ничего общего с нашим интеллектом — с тем, что изобрело всю Машину — или даже с улучшенным Человеком, который дотянет лишь для того, чтобы прославить собственную слабость и былое величие. "Несовершенство Человека — не последнее слово Природы", — сказал Шри Ауробиндо, — "но его совершенство также не является последним пиком Духа". Действительно, эта точка лежит в будущем, за пределами охвата нашего интеллекта, но она растет в глубинах существа подобно цветам огненного дерева, когда опали все его листья. Но где рукоятка к будущему, если только мы идем к сердцу вещей? А где же то сердце, как не на нашем человеческом уровне? Когда-то первые рептилии вышли из воды, чтобы поискать способ взлететь, а первые приматы в джунглях взглянули по-иному на старый мир: один и тот же неодолимый позыв заставлял их двигаться к другому состоянию. И, возможно, вся трансформирующая мощь уже содержалась в том простом поиске чего-то иного, как если бы тот поиск, тот позыв, та кричащая точка, взывающая к неизвестному, имела бы силу открыть шлюзы к будущему.
И мы утверждаем, что существует будущее, гораздо более чудесное, чем все электронные райи разума: человек — это не завершение, как не был концом археоптерикс, вершивший род рептилий — как может что-либо быть кульминацией великой эволюционной волны? Мы ясно видим это на своем примере: кажется, что мы изобретаем все более чудесные машины, позволяющие нам непрестанно расширять человеческие пределы, даже добраться до Венеры или Юпитера. Но это только видимость, обманчивая и тягостная, на самом деле мы ничего не расширяем: мы просто посылаем в другой конец космоса жалкое маленькое существо, которое даже не знает, как позаботиться о себе подобных, не знает, приютили ли его пещеры дракона или новорожденное дитя. Мы не прогрессируем; мы непомерно раздуваем грандиозный ментальный пузырь, который очень даже может разорваться нам прямо в лицо. Мы не улучшили человека; мы просто сделали из него колосса. И не могло быть иначе. Виной тому не недостаток наших добродетелей или интеллектуальных способностей, ведь, доведенные до крайности, они смогли бы произвести лишь суперсвятош или супермашины — монстров. Святая рептилия в своей норе дала бы для эволюционного зенита ничуть не больше, чем святой монах. Давайте лучше позабудем все. Истина в том, что верх человека — или верх чего-либо еще — лежит не в совершенствовании до высшей степени того же самого типа; он кроется в "чем-то ином", не в том же самом типе, а в том, к чему устремляется существо. Таков эволюционный закон. "Человек — это не вершина; человек — это "переходное существо", — давным-давно сказал Шри Ауробиндо. Человек направляется к сверхчеловечеству также неизбежно, как малюсенькая веточка мангового дерева содержится в его семени. Значит, наше единственное настоящее занятие, наша единственная проблема, наш единственный вопрос, требующий решения из века в век, тот самый, что сейчас разрывает на части наш великий земной корабль, состоит в том, как сделать этот переход.
Ницше тоже говорил это. Но его сверхчеловек — это только раздутие человека; мы видели, что он делал, когда шествовал по Европе. Это был не эволюционный прогресс, а всего лишь возврат к старому варварству белокурых или черноволосых бестий человеческого эгоизма. Нам нужен не сверхчеловек, а нечто иное, что уже прорезается в сердце человека и столь же отличается от него, как кантаты Баха отличаются от бормотания гоминида. И, на самом деле, кантаты Баха звучат очень бедно, когда наше внутреннее ухо начинает открываться к гармониям будущего.
Именно это открытие, это новое развитие будем мы исследовать в свете того, что мы узнали от Шри Ауробиндо и от Нее (Матери - прим. ред.) продолжившей его работу, modus operandi перехода, так что мы сами можем ухватить рукоятку эволюции и методически над ней работать — делать экспериментальную эволюцию — как другие пытаются выращивать эмбрионы в пробирках, хотя они могут услышать лишь эхо собственных монстров.
Секрет жизни кроется не в жизни, а секрет человека — не в человеке, точно также как "секрет лотоса не кроется в той грязи, из которой он вырастает", — сказал Шри Ауробиндо; и все же грязь и солнечный луч объединяются вместе, чтобы создать высшую степень гармонии. Мы должны найти именно это место соединения, эту точку трансмутации. Тогда, возможно, мы переоткроем то, что маленький ребенок созерцал в барашках пены и ту всевышнюю музыку, что движет мирами, и одно-единственное Чудо, ожидающее своего часа. И то, что кажется по-человечески невозможным, станет детской забавой.
Источник: Сатпрем. "На пути к Сверхчеловечеству" (введение)
Сатпрем (Бернар Анженже). Юные годы
Сатпрем (1-2 саньясин; 3 - Ученик Матери и продолжатель ее Работы по Супраментальному воздействию на Землю и Осознанной Эволюции Человека).
ключ к совершенному изменению,
когда провалятся все остальные попытки".
Шри Ауробиндо. "Савитри"
Все секреты просты.
Потому что Истина проста. Это самая простая вещь в мире — вот почему мы не видим ее. В мире есть лишь одна Вещь, а не две — и это начали осознавать современные физики и математики, но это прекрасно знает ребенок, улыбающийся волнам, набегающим на солнечный берег, где одна и та же пена кажется накатывающей с начала времен, припоминая великий ритм, который льется из древней памяти и сплетает дни и печали в одну единую историю, столь старую, что она ощущается как неизменное присутствие, столь охватывающую в своей грандиозности, что она объемлет даже скольжение морских чаек. И все содержится в одной секунде, итог всех веков и всех душ, все внутри одной единственной маленькой точки, сверкнувшей на мгновение в бурной пене. Но мы утратили эту точку, и ту улыбку и звенящую секунду. Так что мы пытаемся воссоздать то Единство простым сложением: 1+1+1+... уподобляясь своим компьютерам, как если бы сумма всевозможного знания с любого постижимого направления могла бы дать, в конце концов, правильную ноту, одну лишь ноту, которая порождает всю песню и движет мирами и сердцем позабытого ребенка. Мы пытались сфабриковать эту простоту на каждом углу, но чем больше у нас "умных" кнопок, тем дальше от нас летает птица и тем дальше от нас улыбка — даже сверкающая пена загрязняется нашими уравнениями. Мы даже не полностью уверены, что наше тело все еще наше — безукоризненная Машина поглотила все.
Все же та одна Вещь — это одна-единственная Сила, поскольку то, что сияет в одной точке, сияет также во всех остальных. Как только это понято, то понято и все остальное; в мире есть лишь одна Сила, а не две. Даже ребенок знает это: он король, он неуязвим. Но ребенок подрастает и забывает это. И выросшие люди, все нации и цивилизации, все на свой особый манер искали Великий Секрет, этот простой секрет — через войны и завоевания, через магию и медитации, через красоту, науку или религию. Хотя, по правде говоря, мы не знаем, кто достиг большего: строитель ли Акрополя, фивейский маг, американский астронавт или цистерцианский монах, ведь один отвергал жизнь, чтобы понять ее, другой пытался охватить ее всю, не понимая ничего, третий оставил за собой след прекрасного, а четвертый — белесый хвост в неизменных небесах — мы всего лишь последние в этом списке, ничего более. И мы все еще не нашли своей магии. Точка, могущественная маленькая точка все еще ожидает нас на открытом пляже мира; она сияет для каждого, кто поймает ее, как она сияла и прежде, прежде чем стали мы человеческими существами.
Однако другие люди прикасались к Секрету. Возможно, древние греки знали его, и египтяне, и уж точно — риши ведических времен. Но секреты подобны цветам благоухающего дерева; у них свое время, время роста и время внезапного расцвета. Есть "время" для всего: для покорения звезд над нашими головами и пролета баклана над покрытой пеной скалой, и, возможно, даже для самой пены, выброшенной из гребня волны; все движется в едином ритуале. Человек тоже. У секрета, то есть, у знания и силы, есть собственное время; одна маленькая клетка, более развитая, чем другие, не может воплотить силу своего знания, то есть, изменить мир, ускорить расцвет великого дерева, пока не будет готова эволюционная почва.
Но это время пришло.
Оно пришло, оно вспыхивает по всей земле, даже если его невидимые цветы все еще выглядят как гнойное кипение: студенты обезглавили статую Ганди в Калькутте, старые боги низвергнуты, а умы, накормленные интеллектом и философией, взывают к разрушению и призывают чужеземных Варваров помочь им разрушить собственную тюрьму, как делали это древние римляне; другие молятся на химический рай — одно лучше другого! И земля задыхается и стонет через все свои трещины, свои несчетные трещины, через все клетки своего великого тела в процессе трансформации. Так называемое зло нашего времени — это новое рождение под маской, с которым мы не знаем, как обращаться. Мы перед лицом нового эволюционного кризиса, столь же радикального, как первая человеческая мутация в среде больших обезьян.
Но поскольку земное тело одно, то и лекарство одно, как и Истина, и единственная преображенная точка преобразит все остальные. Однако, эта точка не будет найдена в улучшении наших законов, наших систем или наук, наших религий, философских школ или всяческих "измов" — все это части старой Машинерии; это не какая-то одна "гайка" должна быть подтянута, добавлена или где-то улучшена: мы задыхаемся "по-черному". Более того, эта точка не имеет ничего общего с нашим интеллектом — с тем, что изобрело всю Машину — или даже с улучшенным Человеком, который дотянет лишь для того, чтобы прославить собственную слабость и былое величие. "Несовершенство Человека — не последнее слово Природы", — сказал Шри Ауробиндо, — "но его совершенство также не является последним пиком Духа". Действительно, эта точка лежит в будущем, за пределами охвата нашего интеллекта, но она растет в глубинах существа подобно цветам огненного дерева, когда опали все его листья. Но где рукоятка к будущему, если только мы идем к сердцу вещей? А где же то сердце, как не на нашем человеческом уровне? Когда-то первые рептилии вышли из воды, чтобы поискать способ взлететь, а первые приматы в джунглях взглянули по-иному на старый мир: один и тот же неодолимый позыв заставлял их двигаться к другому состоянию. И, возможно, вся трансформирующая мощь уже содержалась в том простом поиске чего-то иного, как если бы тот поиск, тот позыв, та кричащая точка, взывающая к неизвестному, имела бы силу открыть шлюзы к будущему.
И мы утверждаем, что существует будущее, гораздо более чудесное, чем все электронные райи разума: человек — это не завершение, как не был концом археоптерикс, вершивший род рептилий — как может что-либо быть кульминацией великой эволюционной волны? Мы ясно видим это на своем примере: кажется, что мы изобретаем все более чудесные машины, позволяющие нам непрестанно расширять человеческие пределы, даже добраться до Венеры или Юпитера. Но это только видимость, обманчивая и тягостная, на самом деле мы ничего не расширяем: мы просто посылаем в другой конец космоса жалкое маленькое существо, которое даже не знает, как позаботиться о себе подобных, не знает, приютили ли его пещеры дракона или новорожденное дитя. Мы не прогрессируем; мы непомерно раздуваем грандиозный ментальный пузырь, который очень даже может разорваться нам прямо в лицо. Мы не улучшили человека; мы просто сделали из него колосса. И не могло быть иначе. Виной тому не недостаток наших добродетелей или интеллектуальных способностей, ведь, доведенные до крайности, они смогли бы произвести лишь суперсвятош или супермашины — монстров. Святая рептилия в своей норе дала бы для эволюционного зенита ничуть не больше, чем святой монах. Давайте лучше позабудем все. Истина в том, что верх человека — или верх чего-либо еще — лежит не в совершенствовании до высшей степени того же самого типа; он кроется в "чем-то ином", не в том же самом типе, а в том, к чему устремляется существо. Таков эволюционный закон. "Человек — это не вершина; человек — это "переходное существо", — давным-давно сказал Шри Ауробиндо. Человек направляется к сверхчеловечеству также неизбежно, как малюсенькая веточка мангового дерева содержится в его семени. Значит, наше единственное настоящее занятие, наша единственная проблема, наш единственный вопрос, требующий решения из века в век, тот самый, что сейчас разрывает на части наш великий земной корабль, состоит в том, как сделать этот переход.
Ницше тоже говорил это. Но его сверхчеловек — это только раздутие человека; мы видели, что он делал, когда шествовал по Европе. Это был не эволюционный прогресс, а всего лишь возврат к старому варварству белокурых или черноволосых бестий человеческого эгоизма. Нам нужен не сверхчеловек, а нечто иное, что уже прорезается в сердце человека и столь же отличается от него, как кантаты Баха отличаются от бормотания гоминида. И, на самом деле, кантаты Баха звучат очень бедно, когда наше внутреннее ухо начинает открываться к гармониям будущего.
Именно это открытие, это новое развитие будем мы исследовать в свете того, что мы узнали от Шри Ауробиндо и от Нее (Матери - прим. ред.) продолжившей его работу, modus operandi перехода, так что мы сами можем ухватить рукоятку эволюции и методически над ней работать — делать экспериментальную эволюцию — как другие пытаются выращивать эмбрионы в пробирках, хотя они могут услышать лишь эхо собственных монстров.
Секрет жизни кроется не в жизни, а секрет человека — не в человеке, точно также как "секрет лотоса не кроется в той грязи, из которой он вырастает", — сказал Шри Ауробиндо; и все же грязь и солнечный луч объединяются вместе, чтобы создать высшую степень гармонии. Мы должны найти именно это место соединения, эту точку трансмутации. Тогда, возможно, мы переоткроем то, что маленький ребенок созерцал в барашках пены и ту всевышнюю музыку, что движет мирами, и одно-единственное Чудо, ожидающее своего часа. И то, что кажется по-человечески невозможным, станет детской забавой.
Источник: Сатпрем. "На пути к Сверхчеловечеству" (введение)
Сатпрем (Бернар Анженже). Юные годы
Сатпрем (1-2 саньясин; 3 - Ученик Матери и продолжатель ее Работы по Супраментальному воздействию на Землю и Осознанной Эволюции Человека).